Часть 3

***

Скорбь об утери родного человека изменила лицо молодого человека до неузнаваемости: на лоб легли морщины печали и задумчивости, стали более заметны темные круги под глазами. Со стороны казалось, что он сам за короткое время постарел на несколько лет и этим стал похож еще больше на своего дедушку.
Локер не давал себе плакать. Он просто стоял возле могилы, опустив голову и прижав согнутый указательный палец к поджатым губам. Давал ли этот жест ему успокоение? Может быть... Торрес заметила отсутствующий взгляд Иллая и предположила, что Локер сейчас не с ней, не здесь, не возле могилы, а где-то очень далеко. Возможно, ведет монолог сам с собой, считая, что это диалог, и что дедушка слышит его в эту минуту. Ему бы хотелось многое сказать своему родному человеку: о сожалении, что Иллай не приехал к нему, о том, что сейчас он наконец-таки нашел самого себя, свой образ жизни, свою любовь, свое призвание... Но дедушки не было рядом с ним. А Локеру оставалось лишь твердить про себя слова извинения, пальцем давая себе приказ не говорить ни с кем, чтобы не прерывать такую важную для него в данный момент беседу.
Торрес знала это, поэтому не стала тревожить Иллая, а решила успокоить заливающуюся слезами Николь. Рия стояла рядом и незаметно следила за изменениями в ее лице. По ним можно было бы попробовать прочитать ее мысли, но девушка не преследовала данной цели. Торрес охватила собравшихся возле могилы взглядом. Их объединяло одно: выражение глубокой скорби на лице. Рия снова перевела взгляд на Николь и заметила нечто иное. "Стыд? Чего же она так стыдиться? В чем же она винит себя? - размышляла девушка. - Неужели в том, что не дала своему отцу необходимой доли заботы? Но если бы это было так, стыд не отображался так явно на ее лице".
- Идем отсюда, - прервал ее размышления Локер.
- Ты даже маму свою не успокоишь? - Рия была удивлена тому, что Иллай даже не попытался успокоить рыдающую мать; он даже не посмотрел в ее сторону.
- Мы все виноваты. Пусть она побудет наедине с ним, - решил Иллай и сжал в своей холодной руке кисть девушки.
- Тут же люди вокруг. Почему наедине? - приподняла брови Торрес и заглянула молодому эксперту в глаза.
- Здесь все вместе, но каждый одинок в своей скорби, - ответил Локер, тяжело вздыхая, и перевел взгляд на печальные глаза своей спутницы.
- Иллай, если тебя что-то тревожит, ты можешь мне это рассказать, - девушка провела ладонью по его плечу и слегка улыбнулась.
- Меня тревожит одно - то, что члены всей нашей семьи убили друг друга своим скотским отношением, - Иллай бросил полный гнева взгляд в сторону матери.
Рия никак не могла понять, почему Иллай продолжает во всем винить свою мать. Серьезной причины она не находила. Если Николь не смогла в должной мере позаботиться о своем отце, то это не дает право Локеру винить ее в смерти Джозефа.
- Давай пройдемся пешком. Я всё тебе расскажу, - Иллай быстрым шагом повел Торрес к воротам.
Ему хотелось бежать, куда глаза глядят, будто он совершил преступление, и скоро должна была нагрянуть полиция. Для молодого эксперта главным было не видеть всего этого, а забвение должно было в будущем сделать свое дело, и раны в душе должны были затянуться, это он точно знал. «Жизнь когда-нибудь войдет в обычное русло», - утешал себя Иллай.
- Я так понял, что ты хочешь узнать причину моего гнева по отношению к матери? - Локер пошел медленнее, когда они уже вышли за ворота старинного кладбища.
- Да, это странно смотрится со стороны, - ответила Торрес, кивая.
- Видимо, только ты это замечаешь, - выдохнул Иллай и уставился растерянным взглядом в асфальт. - Дело в том, что после смерти моего отца мать бросила нас с дедушкой и уехала искать свое личное счастье за границей. Она познакомилась с каким-то немцем и улетела на крыльях любви в Европу, - усмехнулся молодой человек. - Дедушка тогда уже не работал, а я только закончил школу. Поэтому мне вскоре пришлось устроиться на работу, чтобы хоть как-то нас с ним прокормить. Дедушка сам втайне от меня работал, хотя врачи ему это категорически запретили. Это я узнал позже, - Локер тяжело вздохнул. - Мать отсутствовала более пяти лет - ни весточки, ни письма, ни звонка. Абсолютная тишина. Полная неизвестность. Здоровье дедушки сразу же ухудшилось после ее отъезда. Он ведь тоже переживал за свою непутевую дочь. Все мои доходы уходили ему на минимум необходимых лекарств. Я получал премии, специальные стипендии, но и этих денег не хватало, - Иллай сжал губы и вытянул ладонь, чтобы поймать заблудившуюся в воздухе одинокую снежинку. - Лишь через несколько лет мать объявилась. Гражданство той страны она так и не получила, зато получила неверного мужа, оскорбления в свой адрес и звенящую пустоту в своем кошельке, - Локер сжал снежинку в кулаке. – Она, как могла, извинялась перед нами. Дедушка, возможно, и простил ее, но я - нет. Я не мог находиться с ней рядом, поэтому мне пришлось сбежать, оставить Джозефа с ней, - Иллай заметил, что Рия искренне удивлена историей его непростой жизни, что всем видом сочувствует, что даже винит себя в том, что укоряла Локера в бездушии по отношению к своей матери.
- Я даже не могла предположить... - начала Торрес, но потом замолчала - она не находила слов.
- Я не прощу ее никогда, Рия, - Иллай сжал губы.
- Все мы совершаем ошибки, и их надо прощать. Они не дают нам жить дальше, - Рия взяла молодого эксперта за руку и попыталась подбодрить его улыбкой.
- Пусть для начала сама себя простит, - сухо произнес Локер и посмотрел на их скрещенные пальцы.
- Так вот почему у нее на лице я заметила стыд и чувство вины, - Торрес задумалась.
- Ты это увидела? - приподнял брови молодой эксперт. - Я как-то не замечал этого.
- Ты сейчас не здесь, Иллай, - покачала головой девушка.
- Почему не здесь? Я же сейчас с тобой, - Локер неторопливо обнял ее за плечи.
Она крепко обняла его за талию.
Молодые люди чувствовали тепло и поддержку друг друга в ту секунду, и даже толстый материал зимних курток был этому не помеха.
Через мгновение закружил снегопад... Он заметал их следы на асфальте, чтобы никто не догадался, куда они держат свой путь.

***

Лайтман зашел в дом и стряхнул с волос капли растаявшего снега. Со вздохом он стянул с себя шарф и осмотрелся, ища глазами Фостер.
- Джилл! - позвал Кэл, но звенящая тишина продолжала давить на уши.
- Фостер! - почти крикнул он после небольшой паузы, потому что от волнения перехватило дыхание.
Кэл быстрым движением руки бросил шарф на диван и в три шага поднялся по лестнице, пытаясь найти Фостер на втором этаже.
Он нашел ее в спальне. Та спала в кресле, отвернувшись головой к окну. Мужчина с облегчением выдохнул и подошел ближе. Часы показывали, что начальство должно было быть уже в дороге на работу, но Кэл не задумывался об этом; он сел напротив Джиллиан и, подперев ладонью подбородок, всмотрелся в черты ее спокойного лица. Губы слегка приоткрыты. Солнечный свет играл мельчайшими искорками на ее пушистых ресницах. На лбу лежало несколько прядей сбившихся волос... Лайтман потянулся, чтобы убрать эти непослушные пряди, но не успел, потому что Джилл проснулась и приоткрыла глаза. Она слегка улыбнулась, потому что мужчина, сидевший напротив, был полностью поглощен ею и выглядел таким нахмуренным и серьезным, что ей даже стало смешно.
- И долго ты тут сидишь? - еле слышно спросила Фостер, наклоняя голову.
- Я думал, что с тобой что-то случилось, когда не нашел тебя внизу, - хриплым голосом ответил Лайтман и прокашлялся, чтобы вернуть прежний голос.
Джилл провела рукой по волосам и сладостно потянулась.
- Значит, долго, - решила она и посмотрела на часы. - Кэл, мы уже в это время обычно бываем на работе, - ее голос был на удивление спокойным, что Кэла весьма позабавило.
- Ты прогульщицей была в школе, доктор Фостер! - воскликнул он, грозя пальцем.
- Я умолчу, кем ТЫ был в школе, Кэл, - прищурилась Джиллиан в ответ и поправила кофту, которая съехала с ее плеча.
- Ну, что, прогульщица, поехали на работу, - выдохнул Кэл и положил ладони на ее колени.
- Ты думаешь, я не поняла, что означает твой жест? - засмеялась Фостер, накрывая его ладони своими.
- А может, к черту эту работу? - предложил эксперт, наклоняя голову и строя щенячьи глаза. - Проведем этот день вместе, потом съездим за Эмили, потом вечер проведем вместе, потом...
- Да, - прервала его Джиллиан. - Я сегодня ужасно не выспалась.
- Мы можем прямо сейчас завалиться на эту кровать, - эксперт довольно похлопал по одеялу, - и доспать то, что мы прошлой ночью недоспали.
- Кэл, мы не можем оставлять фирму на произвол судьбы. Тем более Локер и Торрес появятся в офисе лишь в середине дня, - Фостер встала с кресла и подняла за руки расстроенного ее решением мужчину.
- Согласись со мной хотя бы в чем-нибудь, Джилл! - взмолился он, поднимая глаза к потолку.
- Это мешает делу. Ты сам это говорил, - Джилл сдержала улыбку и повела Лайтмана к двери.
Через пять минут, после небольших сборов, они уже ехали на автомобиле в сторону офиса.
- Кэл... - начала Джиллиан, проводя пальцем по запотевшему стеклу. - О чем ты думал, когда наблюдал, как я сплю?
- О том, что это была любовь с первого взгляда, Джилл, - сразу же ответил эксперт, останавливаясь на светофоре.
- Хватит меня дурачить! Я же вижу, что ты думал о другом, - Фостер хитро прищурилась.
- Я думал также о том, какая мы с тобой красивая пара, - сдержал улыбку мужчина.
- Особенно ты, - добавила Джилл, расплываясь в улыбке. - Просто мне до сих пор не верится в то, что происходит между нами.
Лайтман заметил тревогу в ее голосе, что его очень насторожило. Он повернулся к ней и попытался что-то прочесть на ее лице, но заметил лишь то, что Джилл показывает ему глазами на дорогу.
- Смотри на дорогу, Кэл, и перестань меня читать, - резко ответила Фостер, поджимая губы.
- Тебя не устраивают наши отношения? - не скрывая своего испуга, спросил эксперт.
- Всегда есть то, что не устраивает, - выдохнула Джилл, наклоняя голову. - Смотри на дорогу!
- Сейчас не час-пик. Машин мало, - быстро вставил Лайтман и повернулся снова к Джиллиан. - И что же тебя не устраивает?
- Я неуверенна полностью в тебе, Кэл, - женщина перестала улыбаться и отвела взгляд.
- Ты хочешь, чтобы мы узаконили наши отношения? - мужчина сжал руль, искоса поглядывая на дорогу.
- Я не про это, - замотала головой Джиллиан.
- Значит, ты не хочешь, чтобы мы их узаконили? - опять спросил Кэл, замечая на ее лице сомнение.
- Я хочу, чтобы ты смотрел на дорогу, - выделяя каждое слово, ответила Фостер.
Раздался глухой удар. Лайтман остановил машину и растерянно посмотрел на свою спутницу.
- Нас посадят, - сделал вывод он, понимая, что кого-то сшиб.
- Я не понимаю, почему ты сидишь еще тут! - взмахнула руками Джилл и вышла из машины.
Валил снег, и Кэл увидел в белой пелене, как Фостер садится на корточки, чтобы проверить, жив тот человек или нет.
В этот момент у Лайтмана зазвонил мобильник.
- Да, родная.
- Я сегодня в три освобожусь, пап, - это была Эм.
- Хорошо, я заберу тебя в это время. Спасибо, что сообщила.
Кэл перевел взгляд на дорогу и с ужасом заметил, как мужчина в плаще прижимает к шее Джиллиан нож, и сглотнул, понимая, кто это и что ему нужно.
- Пап! Ты тут? - спросила Эмили после возникшей паузы.
- У нас проблемы, Эм. Приедут Локер и Торрес, скажи им, чтобы искали нас с полицией, - эксперт положил телефон в карман, не дослушав ответ дочери.
Мужчина толкнул Джилл на заднее сиденье и сел рядом, держа в руках нож.
- Соскучились, мои дорогие? - спросил он с усмешкой и снял капюшон.
- Альберт-Потрошитель, - ухмыльнулся эксперт, узнавая в мужчине сбежавшего из психбольницы Фрейзера.
- Я забыл про свои две последние жертвы, доктор Лайтман. Завершают мой список ваши имена, - Альберт посмотрел на прижавшуюся к двери Фостер расплылся в довольной улыбке.

***

Локер и Торрес гуляли весь вечер по городу. Иллай показывал ей достопримечательности, места, в которых он любил бывать, когда был совсем маленьким. Рия покорно слушала своего «экскурсовода», задавала вопросы, как грамотный турист, но главное было как всегда скрыто - она открывала для себя Локера с другой стороны, теперь он был для нее, как наполовину прочитанная книга: кое-что ты уже знаешь, но вторая половина продолжает таить в себе множество интересных тайн.
Торрес чувствовала себя маленькой девочкой, бегая по улицам за ручку с Иллаем. Нравилось ли это ей? Конечно, нравилось. Рию всегда интересовали мужчины, которые любили руководить, когда это требовалось от них. И Локер теперь стал для нее таким «руководителем». Также девушку радовал тот факт, что Иллай был в приподнятом настроении: ни единого намека на скорбь, печаль или ярость.
Время прогулки затягивалось. Торрес не хотела напоминать своему «экскурсоводу» о доме, потому что знала, при произнесении этого слова у Локера приподнимутся брови, опустятся веки и уголки губ. А сейчас он улыбался, он дарил ей свое прошлое, свою жизнь в пейзажных зарисовках: это монастырь, это школа, это театр, это музей. И везде он бывал... И хотел, чтобы Рия тоже посетила эти места. Зачем? Затем, чтобы уменьшилась та дистанция, которая в последнее время возникла между ними, чтобы границы их жизней соприкасались не только в работе. Иллаю хотелось обзавестись общим прошлым с любимой девушкой.
- Время позднее. Надо возвращаться. Мама уже заждалась нас, наверное, да и ты уже в десятый раз сдерживаешь зевоту, - Локер изо всех сил пытался оставить на своем лице хотя бы частичку прежней безмятежности.
- Я рада, что мы вместе провели этот вечер. И ни слова о работе. Что может быть прекраснее? – спросила Рия, прижимаясь со вздохом к его груди.
- А я рад тому, что ты поддерживаешь меня сейчас, в этот трудный период, что мы сейчас вместе, - Иллай с улыбкой поцеловал ее в макушку.
- Ты бы остался здесь, если бы тебе дали такую возможность? - Торрес подняла глаза на Локера, на лице которого играла сладкая улыбка.
- Нет, не остался бы, - он даже не думал над ответом.
- Почему? Здесь всё родное, - девушка не понимала его.
- Здесь не будет тебя, - чуть шире улыбнулся Иллай и с нежностью провел рукой по ее волосам.
- Надо возвращаться, - выдохнула Рия и снова положила голову ему на грудь, слушая, как сердце ее любимого человека начинает биться сильнее.
- Возвращение в квадрате! Сначала домой, потом на работу. Значит, сейчас мы очень далеко от проблем, - Локер задумался. - До дома на такси около получаса. Ты сможешь немножко подремать.
- Если ты меня обнимешь, то не откажусь, - улыбнулась девушка в ответ и потерлась щекой о гладкий материал его куртки.
Торрес и в самом деле очень хотела спать, потому что нервные дни всегда утомляют человека. Всё происходящее казалось ей в последующие минуты чем-то нереальным. Локер поймал такси. Она положила ему голову на плечо и через несколько секунд уснула.
Иллай ощутил себя защитником и покровителем, и пусть это в самом деле не совпадало с действительностью, само чувство возвышало его в своих глазах. Живя и работая в городе, в центре, он совершенно не ощущал себя полноценным человеком, взрослым мужчиной. Все вокруг считали его молодым недотепой, нелепым, смешным, слабым. А теперь всё изменилось, стоило только приехать к себе домой, в провинциальный городок. Здесь он сам был себе хозяин и никому не подчинялся. Знакомые здесь ценили Иллая за то, что он добился всего своими силами, что работает в такой серьезной компании с известными учеными.
Он вспомнил слова Рии: "Завтра эта сказка закончится". Теперь Локер был согласен с ней, как никогда. Начнется давление со стороны Лайтмана и отчаянная защита со стороны Фостер. Постоянные издевки, смешки, шутки, обиды, намеки. Никогда он не был сторонником таких язвительных разговоров. Иллай хотел более дружественного общения с начальством, но один взгляд Лайтмана напрочь убивал это желание. Да, они общались с Фостер как друзья, но чтобы собраться всем вместе - об этом не могло быть и речи. Ему нравилась неформальная обстановка, поэтому когда они пришли втроем проведать босса к нему в дом, Локер стал чувствовать себя гораздо увереннее, напряжение куда-то улетучилось, да и Лайтман не так сильно давил, так как травма головы давала еще о себе знать.
- Мы приехали? - Рия приоткрыла глаза и посмотрела за окно, где мелькали блики фонарей.
- Еще минут пять, и мы дома, - еле слышно ответил Иллай. - Спи...
- Я уже не хочу, - Рия сдержала зевоту и села поудобнее.
- В доме, наверное, все уже спят, поэтому пробираемся наверх тихо, - сообщил Иллай с улыбкой, представляя, как они в потемках поднимаются по лестнице.
- Значит, Николь сейчас не одна? - поинтересовалась Торрес у него.
- У нас остались несколько приезжих знакомых, - Локер прижался щекой к ее пушистым волосам.
- Это радует, потому что ее не следовало бы оставлять сейчас одну, - Рия понимала, что Николь сейчас на грани нервного срыва.
- Я не верю в ее раскаяние, - Иллай посмотрел, что они подъезжают к дому.
Он заплатил таксисту, открыл дверь Торрес, чему та была очень удивлена. Локер взглянул на окна дома. На первом этаже - видимо, в кухне - горел приглушенный свет. Торрес и Локер думали об одном и том же - Николь сейчас не спит. Они нашли ее на кухне. Женщина наливала себе очередной стакан виски.
- Решила горе залить вином? - с порога спросил Иллай у матери.
- Я пью и вспоминаю хорошим словом своего отца, - ответила та заплетающимся языком.
- Перестань врать! - резко произнес молодой эксперт и отнял у нее бутылку.
- Ты же умеешь читать человеческие эмоции. И что же у меня написано на лице? - Николь расплылась в улыбке, поворачиваясь к сыну.
- Лично твои глаза мне говорят, что в них ни разу не появлялась совесть, - Локер поставил бутылку в шкаф и посмотрел на Рию, которая стояла у входа в кухню и наблюдала за всем происходящим.
- Ты весь в своего отца, такой же бездушный, - женщина поднесла стакан к губам, но Иллай резким движением отнял его у нее.
- Это ведь ты убила дедушку? - Локер заглянул ей в глаза и стал усердно искать ответ на ее лице. «Сейчас или никогда», - думал он в эту минуту.
Торрес прикрыла рот рукой, понимая, что сейчас начнется разговор на чистоту между матерью и сыном.
- Я заботилась о нем до последнего дня, - Николь опустила глаза и посмотрела на свои дрожащие руки.
- Не уходи от ответа! - Иллай повернул ее лицо к себе.
- Он мучился, Иллай... Он попросил меня... Он простил меня... – женщина кусала губы, смотря рассеянным взглядом по сторонам.
- Ты отключила его от аппарата?! - воскликнул в ужасе Локер, хватая мать за плечи.
- Он сам меня об этом попросил, - женщина наконец-таки взглянула сыну в глаза. Она не хотела ничего скрывать от сына, потому что знала, что ложь может еще больше оттолкнуть их друг от друга.
- Он бы прожил еще... Мы бы увиделись с ним… Как ты могла? Это же преступление... Ты убила собственного отца... - Локер настолько растерялся, что не находил слов.
В его душе кипели все оттенки ярости, удивления, жалости, любви, но Иллай продолжал держать себя в руках, так как знал что состояние аффекта – страшное дело, и поддаться ему – это значит убить остатки своего разума, превратиться в дикое животное. В любом случае, аффект ни к чему хорошему привести не мог.
- Он сам меня попросил!!! – крикнула полным отчаяния голосом Николь и зарыдала, опустив голову.
- Вот чего ты так стыдилась! Лишь лицу можно доверять - оно говорит правду, в отличие от тебя! - Иллай отпустил мать и посмотрел в сторону ошарашенной таким поворотом событий Торрес.
Рия не могла осуждать Николь. Совесть и человеческое сострадание не позволяли сделать это.
- Пойдем спать, - стальным голосом сказал Иллай и взял девушку за руку.
- Поговори с ней. Не оставляй ее здесь одну, - Торрес покачала головой, наблюдая, как плачет женщина.
- Она убийца, Рия, - сжал губы Локер.
- Она твоя мать! – девушка вырвала свою руку из его руки. - Не будь скотом! Переговори с ней и выясни всё до конца! Ты не видишь, как ей сейчас плохо? - Рия показала рукой в сторону рыдающей Николь. - Твоя ярость поглотила всё твое сострадание! Чувства мешают тебе увидеть то, что твоя мать в таком состоянии может сделать с собой всё что угодно! - Торрес замолчала, переводя дыхание. - Я пойду наверх…
Она сразу же пошла в сторону лестницы на второй этаж, даже не посмотрев на Локера и его реакцию на ее резкие слова.
Иллай взглянул на плачущую мать и ощутил, как сердце сжимается в комок, ведь он любил ее раньше и сейчас тоже любил, не смотря на ее выходки. Молодой эксперт понял, что Рия права, что нельзя так по-скотски поступать со своим родным человеком, притом, что этот человек был последним из членов его когда-то большой семьи.
Локер подошел к матери и обнял ее, не говоря ни слова. Она хотела еще раз оправдаться, но слова застыли на губах... Он хотел ее успокоить, но ярость до сих пор бурлила в его крови и не давала сделать это. Иллай провел ладонью по ее кудрявым, кое-где поседевшим волосам... Николь тяжело вздохнула, потому что поняла, какой ужасный поступок она совершила. Жестокость съедала женщину изнутри, обида на весь мир затмила всё хорошее, что когда-то было в ней, что когда-то так любил в ней Эндрюс, отец Иллая. Николь винила во всем только себя, но это постоянное одиночество сделало ее такой...

***

- Куда ты нас привел? - сморщился Кэл и обернулся на Фрейзера, державшего Фостер мертвой хваткой за плечо. В другой его руке по-прежнему блестел нож.
- Это то место, которые копы даже не думали искать, - Альберт усмехнулся и еще сильнее сжал плечо психолога. Фостер поморщилась от дикой боли.
- Ты решил нас убить? - Лайтман изо всех сил держал себя в руках, потому что измученная Джиллиан, постоянно морщившаяся от боли, стала для Кэла подобием команды "Фас!", приказывая разорвать виновника ее боли в клочья.
- Убить? Слишком просто! - фыркнул Фрейзер и одним движением посадил Фостер на стул, прижав к ее уху лезвие ножа.
- Разве у тебя есть причины нас убивать? – эксперт подошел чуть ближе, чтобы разглядеть лицо психопата поближе.
- Ты хочешь прочитать мои эмоции, да? - Альберт нервно затопал ногой. - Я выздоровел, доктор Лайтман. Теперь я обычный человек, как все... Обычный человек, - повторил Фрейзер, странно улыбаясь.
Джилл закрыла глаза, понимая, что тот врет самому себе.
- Я верю тебе, - Лайтману пришлось соврать.
- В чем мы виноваты перед тобой, Альберт? - как можно мягче спросила Фостер, но голос всё равно немного дрожал.
- Малкольм не был виновен. Доктор Лайтман ошибся, - мужчина ухмыльнулся.
Фостер посмотрела на нахмуренного Лайтмана. Тот лихорадочно перебирал в голове слова другого Фрейзера, его эмоции. "Неужели я и в самом деле ошибся? - размышлял эксперт. - В этой науке порог - семьдесят процентов. Но это же не какая-то измена, а зверское убийство нескольких человек!"
- Он правду говорит, Кэл, - Джиллиан затаила дыхание, почувствовав, как Фрейзер скользит холодным лезвием по ее щеке.
- Почему сразу ошибся? У меня не было причин для этого! - замотал головой эксперт.
- Я один убивал людей. Малкольм лишь договаривался с покупателями органов, - Альберт говорил настолько спокойно, что от страха у Джилл сводило скулы.
- Кэл, ты мог ошибиться. Мы тогда с тобой разошлись во мнениях по поводу Малкольма. Ты помнишь? Я говорила, что он невиновен, но ты продолжал стоять на своем, - Джиллиан с мольбой посмотрела на эксперта, прося, чтобы тот согласился с ней.
- Да, у меня с Зоуи были в то время очередные семейные проблемы, - Лайтман перевел взгляд на Альберта. - Да, я ошибся! Признаю! – он поднял руки.
"Карты сданы. Игра начинается», - подумала Фостер.
- Я же говорила тебе, что он невиновен! - уже громче произнесла женщина. - Я просила подумать, а тебе Зоуи была важнее всего на свете! Малкольм был слабым человеком, Кэл. Я видела это. А ты сделал его организатором преступления!
- Думаешь, мне психи важней семьи?! - воскликнул эксперт. - Я - не ты! – он усмехнулся.
- Я вижу хорошие стороны людей, а ты всех готов в тюрьму посадить! И он не выдержал такой жизни! - Фостер перевела дыхание.
- Собаке - собачья смерть! Нечего было органами торговать! - Кэл перевел взгляд на переполненного ненавистью мужчину.
- Вы правы, доктор Фостер, это он виноват в смерти моего брата, поэтому будет мучиться дольше всех. Сначала ВЫ умрете на его руках, - Фрейзер поднял Фостер со стула, держа за плечо. - А ты, эксперт-недоучка, зайди вон в ту дверь и подумай, как оттянуть последние минуты своей жизни! – мужчина показал рукой на дверь склада.
Глаза Лайтмана и Фостер встретились. Эта минута могла стать для них последней минутой. Они прочитали по лицам друг друга, что затеяли игру с самой смертью, что все зависит лишь от игроков - Кэла и Джилл; Фрейзер был своего рода игрушкой в их интеллектуально-психологической игре.
"Главное правильно определить кнопку, на которую нужно жать", - подумал Кэл, в то время как Фостер думала о том же, но другими образами: "Главное не перепутать красный и синий провода". От них в данный момент требовались железная выдержка, сосредоточенность и не дюжее терпение.
Господин Случай ассоциировался у эксперта в этот момент с психологией "игрушки", потому что Фрейзер в любую минуту мог их обоих прикончить. "Мораль психа - наше спасение. До чего нелепо!" - думала Джилл, скользя взглядом по лицу Лайтмана. Он пытался взглядом ее успокоить, но Джилл чувствовала, как ее начинает трясти. Она закрыла глаза, чтобы больше не видеть Лайтмана и его испуга.
Кэл зашел в помещение, вроде небольшого склада, и услышал, как щелкнул замок на двери. Лайтман прислушался. Шаги Фрейзера становились всё менее слышимыми, а потом вовсе затихли. Эксперт сел, прислонившись к кирпичной стене, и взял в руки телефон. Три сообщения от Эмили. Та беспокоилась за него. Он отправил сообщение Локеру, чтобы тот запеленговал его телефон. Иллай сразу же ответил, что Эм уже была в офисе и передала слова его босса.
"Я люблю тебя, моя родная", - написал Лайтман в сообщении и отправил его дочери.
Отложив телефон в сторону, он закрыл лицо руками. Кэл понимал, что полиция будет здесь через довольно продолжительное время, что нужно было тянуть время. Сейчас всё зависело от Фостер, как ее жизнь, так и жизнь самого Лайтмана. Эксперт знал, что она умничка, что она всё сделает правильно, но это была не математическая задачка, это была непредсказуемая жизнь, и принятие данного факта вводило мужчину в состояние дикого ужаса. Лайтман почувствовал, как начинает дрожать, - от неизвестности, неопределенности, испуга не за свою жизнь, а за жизнь любимой женщины.
Он слегка ударился затылком о стену и закрыл глаза, представив весы, на одной чаше которых находилось желание Фрейзера отомстить Лайтману (оно было определено), а на другой - жалость психопата (на счет которой мнения у Кэла и Джилл разошлись), очень зыбкое понятие. Очередной приступ ли это или всё-таки качество? Теория начала подтверждаться жизнью…

***